Интервью с Романом Сосновским, лучшим сомелье России 2018

От грузчика водки до лучшего сомелье России.

Интервью с Романом Сосновским, бренд-амбассадором винодельни Ramon Bilbao, победителем “XVIII Российского конкурса сомелье”.


  – Ты как-то отмечал свою победу на конкурсе?

  – Нет, абсолютно никак не отмечал, может быть, сделаю это гораздо позже, через несколько недель. В тот день приехал домой, выпил чая и лег спать.

  – Куда ты поставил кубок? Он тяжелый?

  – Стоит в прихожей – у нас там есть полка, куда мы ставим цветы, поставили туда. Больше ставить некуда, у нас маленькая квартира. Кубок достаточно тяжелый, да.

  – У тебя есть какие-то особые ритуалы перед подобными конкурсами?

  – Нет, таких ритуалов нет. Просто готовишься до последнего, всегда по закону подлости не хватает одного-двух дней на подготовку. В этот раз я расписал себе подготовку на месяц, и очень хорошо шел, но потом вклинилась болезнь, выбила меня из колеи на пару дней, и потом весь этот план сместился.
  
  – Что было самым тяжелым для тебя в этом конкурсе? Какое задание? 

  – Самое тяжелое – это выйти в полуфинал, поскольку, так или иначе, все состоит их баллов, которые тебе нужно набрать. В этом году вопросы были достаточно легкие, а это означает, что много людей знают правильный ответ, соответственно, конкуренция увеличивается, и все может решить какая-нибудь глупая ошибка в один-два балла. Сами организаторы признавали, что была очень плотная борьба, как раз из-за того, что были не самые сложные вопросы. Возможно, среди трудностей была еще дегустация вина, угадать, что за вино.

  – Опиши, пожалуйста, как долго ты готовился к Российскому конкурсу сомелье, какого плана придерживался?

  – Поскольку я жуткий лентяй, с одной стороны, а с другой стороны просто дичайше не хватает времени, потому что очень много работы, проектов, то полноценно сесть и с утра до ночи читать и учить никогда не получается. Все происходит какими-то урывками, всегда что-то откладываешь на потом. И в этот раз действительно получилось так, что у меня в запасе оказался где-то месяц. Понятное дело, что и так каждый день я занимаюсь вином, читаю новости, журналы, но серьезной концентрированной подготовки не было. И оставался месяц, который я расписал по дням, и более-менее по нему шел. Потом заболел, на несколько дней выпал, потом, наоборот, у меня оказалась целая куча свободного времени – можно было валяться и абсолютно легально что-то читать. Собственно и все.
По дегустациям – это то, что мы организовываем в рамках тренировочного лагеря по субботам, по понедельникам, но опять же, по болезни я пропустил больше месяца. Поэтому дома с женой я стараюсь каждый вечер тренироваться, мы открываем дегустационные образцы, немного, но хотя бы по одному-два, и не только вино. 

  – Веришь ли в то, что какой-нибудь сомелье из России когда-нибудь станет лучшим сомелье мира? Чего нам пока не хватает?

  – Да, конечно. Дело только в упорстве. Конечно, все осложняется тем, что нужно быть очень хорошо встроенным в мировой контекст. Чтобы те вина и тенденции, которые актуальны в Европе, были актуальны и для нас. Это как раз один из ответов на вопрос, почему в последние годы так сильны представители тех стран, которые, как казалось бы, к вину не имеют никакого отношения – Латвия, Швеция, Польша. При этом, колыбель виноделия, как, например, Франция, проигрывает. Объяснение очень простое – страны, которые производят вино, сильно заточены на своих винах, а страны, которые не занимаются производством вина, но в ресторанах которых представлены вина со всего света, оказываются самыми обученными и образованными. У нас история в чем-то похожа, единственное, мы немного отстаем с точки зрения развития, экономики потребления. И когда мы выезжаем за границу, мы видим, что какие-то вещи очень сильно отличаются – не все вина, которые мы легко можем себе позволить в Европе, мы можем позволить в России.

Надо быть очень хорошо интегрированным в мировую систему. А в остальном – здесь нет квантовой физики, невероятных достижений, нюансов. Возможно, лишь более высокий уровень сервиса, это то, что нам нужно прокачивать. Но мы уже вступили на эту тропу, например, успех Александра Рассадкина был достаточно громким и заметным. К нам стали приезжать преподаватели, титулованные сомелье из Европы. И мы уже лучше понимаем, к чему нам нужно стремиться.

  – Ты упомянул уровень сервиса. В чем конкретно заключаются различия между “нашей” подачей и европейской?

  – Это сложно объяснить, все заключается в нюансах, фишки, из которых состоит красивый и правильный сервис. Плюс, речь, может быть, даже не сколько о сервисе, а об уловках, на которые идут на конкурсах в практической части. Нюансы с подачей, неправильными бокалами и так далее. По таймингу тоже отличия существенные, мы в последнее время стали с этим знакомиться, стали тренировать, до этого мы даже не знали, сколько времени выделяют в Европе на то или иное задание. Оказалось, что существенно меньше. Надо быть гораздо более шустрым.

  – Есть ли у тебя пример сомелье или другого винного профессионала, на которого тебе бы хотелось равняться?

  – Абсолютная машина для меня, такой терминатор, это Сёрен Полониус. Я очень счастлив, что совершенно случайно попал к нему на двухдневный курс, это было два года назад, и это был отбор на Чемпионат Европы. Там участвовало 6 или 7 сомелье, и это было очень круто. И тогда мы поняли, насколько сильно отличается европейский уровень подготовки и профессионализма. Этот человек стоил каждого потраченного на него евроцента.
Раймондс Томсонс, конечно, тоже потрясающий человек, и пример подражания для многих, поскольку то, насколько быстро он прошел путь высоких достижений, совершенно невероятен. Его достижения, метод подготовки, увлеченность, концентрация – с ним ты действительно общаешься как с профессиональным спортсменом, который полностью заточен на подготовку.

  – Расскажи, пожалуйста, как ты вообще оказался в сфере вина? Если я не ошибаюсь, твое высшее образование никак с вином не связано.

  – У меня два высших образования, и оба они никак не связаны с этой сферой. На самом деле, когда мы делали проект “Сомелье & WineStories”, то оказалось, что практически все приходят из других сфер, за исключением нескольких человек, которые учились на виноделов.

У меня все это началось 11 лет назад, когда я еще жил в Питере, был студентом педагогического университета. И на третьем курсе начал работать грузчиком-мерчендайзером в гипермаркетах. Грузил российское “Советское шампанское”, Ливизовскую водку. После окончания вуза, уже переехав в Москву, стал искать что-то более серьезное, и выяснилось, что, поскольку я гуманитарий, то, в общем, ничего не умею. Стал искать работу, потом попалось объявление, что сеть “Ароматный мир” ищут мерчендайзера. Я пошел туда, выяснилось, что это офисная работа, я полгода сидел в офисе, составлял планограммы – на каких полках какой алкоголь должен быть. Поэтому нужно было в этом хоть как-то ориентироваться, я начал постепенно это изучать. Понял, что мне это интересно, а сидеть в офисе совсем не интересно. Поэтому я пошел в школу сомелье Wine People, там предоставлялась возможность вечернего обучения.

Так меня все это втянуло. Закончив школу с красным дипломом, понял, что обладая всеми этими знаниями, мне интереснее работать с продажами, чем в офисе. Пошел экспертом по продажам в бутики “Ароматного мира”, потом перешел в другой бутик, а потом стал сомелье в ресторане. Дальше все это и стало развиваться. Выиграл конкурс молодых сомелье, потом перешел на работу в другой ресторан.

  – Как получилось, что ты стал работать бренд-амбассадором Рамона Бильбао?  

  – Абсолютно случайно. Я как раз уходил из ресторана, и мне нужна была работа. Неожиданно мне посоветовали испанский бренд, который искал бренд-амбассадора. Без каких-то ожиданий я сходил на одно собеседование, потом на другое, и затем неожиданно меня выбрали. И вот уже этой осенью будет пять лет, как я работаю на этот бренд. Никакой особой истории за этим не стоит.

  – Что нравится в этой работе больше всего? А что меньше?

  – Свободный график, не привязанность к офису, я абсолютно не офисный человек. Живая и подвижная работа, я всегда сразу вижу результат своей работы по реакции людей, по отзывам. Второй фактор – это путешествия, наверное, если бы я не работал бренд-амбассадором, я бы свою собственную страну так и не увидел. Плюс, контакт с людьми, огромное количество знакомств в самых разных регионах, разных сферах.
Не нравится бумажная работа, отчеты, бюджеты – единственный негативный момент.

  – Расскажи немного о том, каково это работать на иностранную компанию? Какие отличия?

  – Когда говоришь, что работаешь на испанскую компанию, все думают, что ты живешь в Испании. На самом деле нет. Живу и работаю в Москве, командировки по России, Беларуси, сейчас еще, я надеюсь, добавиться и Казахстан. Раз год приезжаю в Испанию на конференцию, там обсуждаем лучшие практики, свои достижения.  Бренд хороший, развивающийся, в качестве которого я уверен, я знаю, что за него мне никогда не будет стыдно. И компания глобальная – вино продается более, чем в 60 странах по всему миру. И ощущение того, что ты часть такого глобального мира, подкупает.

 – Работа в области вина вообще высокооплачиваема?

  – По-разному, сложно сказать. Я начинал с абсолютно мизерных зарплат, когда работал кавистом или сомелье, это были очень смешные деньги по сегодняшним меркам – хватало на съемную комнату и еду. Все зависит от квалификации, везения, места работы. Но когда я начинал работать, у меня не было идеи о том, что это высокооплачиваемо или нет. В любой сфере хорошего профессионала ценят, и конечный результат в том, чтобы стать этим человеком, а в мире вина этот процесс не заканчивается никогда – нужно всегда совершенствоваться. Специалистов становится все больше, я сужу это по конкурсу сомелье – по тому, какая была конкуренция, видно, что уровень высокий.

  – Кажется, что ты задействован везде. Тебе сложно без такого ритма жизни? Какую цель ты преследуешь?

  – На самом деле, я не так много чем занят. Может, это так кажется, потому что у меня работа частично связана с беготней – нужно много где быть, куда-то ездить, много общаться. Я занимаюсь своей основной работой, я бренд-амбассадор, провожу дегустации, обучающие тренинги, езжу в командировки, проводим там винные ужины, обеды, ланчи. Я являюсь вице-президентом Московской Ассоциации Сомелье, и отвечаю за тренировочный лагерь – это такая группа, где мы друг друга готовим, у друг друга учимся, вместе готовимся к конкурсу. Я преподаю в школе “Энотрия” и переодически веду там лекции, как раз через два часа будет очередная лекция. Иногда появляются промежуточные проекты. Мне нравится такой график, мне нужно постоянно переключать внимание, заниматься разными активными вещами. Пока всё это моё.

  – У тебя есть какие-то профессиональные мечты?

  – В области конкурсов, конечно же, хочется выиграть все, что только можно. Ближайшая мечта – достойно выступить на Чемпионате Азии в октябре в Киото, для меня это большая честь и ответственность. Дальше – не знаю, не хочу очень далеко загадывать. Все появляется по мере хода жизни.

  – Как ты считаешь, позволительно ли профессионалу, в данном случае, алкогольной области, не быть активным в социальных сетях? Не просто как физическое лицо, а как распространитель и промоутер знаний/ умений?

  – Соц. сети уже нельзя просто отодвинуть в сторону, для меня лично этот вопрос вообще не стоит, это уже часть нашей жизни. Для меня Фейсбук – это рабочий инструмент, это гораздо эффективнее, чем почта. Надо мной часто смеются, что я всегда хожу с айпадом, но зато я всегда на связи, и все сидят в онлайне в Фейсбуке. Это самый сильный инструмент воздействия, нам никуда от него не деться. Что касается распространения знаний – конечно, как мощнейший канал общения с современным миром, это нужно делать.

  – По-твоему, в каких городах нашей страны сформировалась наиболее развитая винная культура?
  
  – Москва, Питер, тут никаких открытий я не сделаю, не в обиду другим городам. Россия – такая страна, где все сконцентрировано на столице. Я могу выделить какие-то города, где мне нравится, как все происходит. Например, мне очень нравится Ростов-на-Дону, там все классно в области ресторанной сферы, очень прикольно в Новосибирске, здорово в Екатеринбурге. Питер, понятное дело, даже не обсуждаем, история с винными барами в России, по сути, началась именно там.

  – Есть ли у тебя какие-то любимые места в Москве или других городах мира? 

  – Я не большой ходок по ресторанам, винным барам и так далее. Мне очень нравится по атмосфере “Magnum” как винное место, я там часто бываю. Мне очень нравится винный бар “Cork”, хотя я давно там не был. Все места старые, привычные. В Питере мне нравится ресторан “Vincent” Леонида Стерника, но в силу того, что в Питер я приезжаю максимум на два дня, то очень редко куда-то целенаправленно хожу. Появляется много хороших мест. Юра Плеш недавно открыл место “Сова и Медведь”, очень хочу туда выбраться. В Европе нет каких-то любимых мест, так как я всегда активно путешествую, перемещаюсь из города в город.

  – Когда ты отдыхаешь, ты все равно ездишь в винодельческие регионы?

  – Исключительно. У меня отдых только такой. С момента, как я познакомился со своей женой, и с момента, как я стал выезжать за границу, всего-то шесть лет назад, мне всегда было интересно свой отпуск проводить именно так. И мы до сих пор именно так его и проводим. Выбираем винодельческий регион, едем туда, пробуем там вина, отдыхаем. Я не любитель пляжного отдыха, для меня это скучно, мы любим активный отдых.

  – Твоя жена поддерживает тебя в винных активностях? 

  – Да, она сама из винной сфере, мы на этой почве и познакомились, она работает администратором винного бутика. Конечно, она разделяет мои увлечения, она мой главный винный тренер. Вместе собираем винные коллекции, у нее есть своя, очень большая, которая осталась в Питере. У нас здесь в Москве есть общая. Я очень рад, что все так, как оно есть.

  – Какой регион запомнился больше всего? Может быть, винодельня?

  – Мы мало где были, потому что отпуск всего раз в году. Меня поездками никогда не баловали, я никогда не относился к той категории сомелье, которые просто не вылезают из поездок. Отчасти мы стараемся сейчас это наверстать. Все впечатляет. Из ярких воспоминаний – конечно, это Бургундия, это Эльзас, из последнего – очень яркие эмоции от Швейцарии. Надеюсь, что много еще впереди.

  – У тебя есть какие-то любимые занятия помимо работы?

  – Я, может быть, в этом плане скучный человек, или слишком увлеченный, потому что для меня вино – это и работа, и хобби, и увлечение, все в одном. Все свободное время я трачу на вино – чтение литературы, общение с людьми из винной сферы, мероприятия.

  – Откупорка какого вина доставила максимум сложностей?

  – Помню вино Mirto 2004 года, у него была жуткая пробка – крошилась в пыль, я открывал эту бутылки минут 15. Но мне не пришлось использовать никакие дополнительные девайсы, открыл в итоге штопором. Был еще забавный случай с моим самым первым конкурсом Fresh Faces в 2012 году, в полуфинале было задание подать игристое вино, и там была такая пробка, которую будто на клей посадили, она никак не открывалась. Я мучился-мучился, но в итоге Владимир Цапелик, который был в жюри, сказал, ясно, что здесь ничего не получится, открывай штопором. В итоге открыли штопором как обычное вино.

  – Откуда черпаешь энергию, чем вдохновляешься?

  – Если конкурсы, то такими людьми, как Полониус, как Раймондс. А все остальное – мне просто нравится то, чем я занимаюсь, люди, с которыми общаюсь, вся сфера, в которой я нахожусь. Я бы очень не хотел, чтобы появились обстоятельства, которые вынудили бы меня ее поменять. Дополнительных источников вдохновения мне не нужно.




Интервью брала Юлия Семёнова.